Из воспоминаний Иосифа Гессена (депутат Госдумы, член партии кадетов, издатель, редактор, общественный деятель в России в уже в эмиграции), "Годы изгнания".
Слегка поразили явления, свидетелем которых он был, и о которых вспоминал.
Не очень веселое, но все же с некоторой комичностью.
"...в чуждой среде мы не могли не чувствовать себя инородным телом, в особенности по мере того, как из гостей, к которым любезные хозяева стараются примениться и угождать, мы превращались в сожителей, цыганским наклонностям коих все настойчивей противопоставлялись в повседневном быту заскорузлые традиции, закоренелые обычаи и навыки и, главным образом, феноменальная расчетливость... Однажды я зашел по срочному делу к приятелю, нанимавшему комнату в немецкой семье и, не застав его дома, решил подождать, усевшись на диване. Через пол часа вошла прислуга и очень вежливо попросила, по поручению хозяйки, пересесть на принесенную деревянную табуретку, чтобы не просидеть дивана. Другая квартирохозяйка принимала горячее участие в опасно захворавшем жильце, помогала жене ухаживать за больным, всячески ее утешала и ободряла , а после смерти подала очередной счет, в котором последней записью значилось: "за перенесенные огорчения" столько-то марок. Один знакомый беженец, собравшись ехать в Лейпциг, перед отходом поезда скоропостижно скончался. Наследники предъявили в кассу неиспользованный железнодорожный билет и получили внесенную умершим сумму, за вычетом, однако, десяти пфеннингов, потому что смерть застигла беженца на перроне, а за выход на перрон взимается десять пфеннингов."
Как-то совсем не веселое.
"...неизменно следовал вопрос: "А куда же Вы девали свое имущество, обстановку?" Сам по себе вполне понятный, этот вопрос застигал нас как бы врасплох: кто размышлял об обстановке, когда покидал родину, тем более среди ужасов эвакуации, - а теперь об исчезнувшем имуществе и думать забыли. Требовалось некоторое напряжение, чтобы встряхнуть воспоминания и, может быть, вследствие замедления, хотя и мимолетного, - ответ вызывал явное недоверие.
- Ничего не сделали, бросили на произвол судьбы.
- Добровольно отдали? Да я лег бы на пороге, и иначе, как перешагнув через мой труп, никто моим имуществом не овладел бы."
Похоже, революция в Германии была действительно очень европейской, на чем так неоднократно акцентировал внимание наш препод на лекциях по это теме. Ну, оно все правда произошло просто удивительно организованно и бескровно, сравнительно с российской революцией 1917го года. Кажется мне, что просто не тот революционный быт хлебали немцы, если так пеклись о своих вещах, не так уж сильно их жизни угрожала революция. Хотя может во мне говорит славянская безалаберность.